Людвиг фон Мизес. Либерализм и политические партии.


«Доктринерство» либералов

Классический либерализм упрекают в излишнем упрямстве и недостаточной готовности идти на компромиссы. Якобы именно благодаря этой негибкости он потерпел поражение в борьбе с разного рода нарождающимися антикапиталистическими партиями. Если бы он, как это сделали другие партии, осознал важность компромисса и уступок популярным лозунгам для завоевания расположения широких масс, то смог бы сохранить, по крайней мере, часть своего влияния. Но он никогда не заботился о том, чтобы создать партийную организацию и партийный аппарат, как это сделали антикапиталистические партии. Он никогда не придавал значения политической тактике в ходе предвыборных кампаний или парламентской работы. Он никогда не принимал участия в лукавых интригах или политическом торге. Это непреклонное доктринерство неизбежно привело к упадку либерализма.

Фактические утверждения, содержащиеся в этом заявлении, полностью соответствуют истине. Но считать это упреком по отношению к либерализму — значит обнаруживать полное непонимание его сути и духа. Основное и самое глубокое из фундаментальных прозрений либеральной мысли состоит в том, что именно идеи составляют фундамент, на котором возведено и держится все величественное здание человеческого общественного сотрудничества, и что прочная общественная структура не может быть построена на основе ложных и ошибочных идей. Ничто не может служить заменой идеологии, которая повышает ценность человеческой жизни путем поощрения общественного сотрудничества, — и менее всего ложь, называется ли она “тактикой”, “дипломатией” или “компромиссом”. Если люди добровольно, в силу понимания общественной необходимости, не будут делать то, что нужно делать для сохранения общества и роста всеобщего благосостояния, то никто не сможет направить их на путь истинный никакими хитрыми уловками и махинациями. Если они ошибаются и заблуждаются, их нужно попытаться просветить с помощью обучения. Но если их невозможно просветить, если они упорствуют в своем заблуждении, тогда ничего нельзя сделать, чтобы предотвратить катастрофу. Трюки и ложь демагогических политиков могут пригодиться тем, кто, будь они честны или вероломны, работает на разрушение общества. Но дело общественного прогресса, дело дальнейшего развития и интенсификации общественных связей не может делаться посредством лжи и демагогии. Никакой силе на Земле, никакой хитрой уловке или ловкому обману не удалось одурачить человечество настолько, чтобы заставить его принять социальное учение, которое оно не только не признает, но и открыто отвергает.

Для того, кто желает вернуть мир к либерализму, открыт только один путь — убедить своих сограждан в необходимости принятия на вооружение либеральной программы. Эта просветительская работа — единственная задача, которую либерал может и должен выполнять, чтобы предотвратить, насколько у него хватит сил, самоуничтожение, к которому сегодня общество стремительно приближается. Здесь нет места для уступок ни одному из любимых или привычных предрассудков и заблуждений. Что касается решения вопроса о том, будет ли общество продолжать свое существование, будут ли миллионы людей процветать или погибнут, то здесь нет места для компромиссов, проистекающих от слабости или от чрезмерного почтения к чувствам других.

Если либеральным принципам будет вновь позволено направлять политику великих наций, если революция в общественном мнении снова предоставит капитализму свободу, мир постепенно сумеет выкарабкаться из того состояния, в которое его завела политика объединенных антикапиталистических фракций. Иного выхода из нынешнего политического и социального хаоса нет.

Самой серьезной иллюзией классического либерализма был его оптимизм в отношении направленности эволюции общества. Поборникам либерализма — социологам и экономистам XVIII и первой половины XIX в. и их сторонникам — казалось бесспорным, что человечество будет неуклонно подниматься по ступеням совершенства и ничто не в состоянии остановить этот прогресс. Они были твердо убеждены, что рациональное знание открытых ими фундаментальных законов общественного сотрудничества и взаимозависимости вскоре станет всеобщим, и после этого общественные узы, мирно объединяющие человечество, станут еще теснее, общее благосостояние будет постоянно расти, а цивилизация будет подниматься на все более высокие уровни культуры. Ничто не могло поколебать их оптимизма. Когда атаки на либерализм стали все более неистовыми, когда со всех сторон господство либеральных идей в политике стало оспариваться, они расценили это как последний залп арьергардных боев отживающей системы, не требовавший серьезного изучения и контратаки, поскольку в любом случае вскоре она рухнет без посторонней помощи.

Либералы придерживались мнения, что все люди обладают достаточными интеллектуальными способностями, чтобы правильно рассуждать о сложных проблемах общественного сотрудничества и действовать соответствующим образом. Они были настолько поражены ясностью и самоочевидностью рассуждений, посредством которых они пришли к своим политическим идеям, что просто не могли взять в толк, каким образом кто-то мог их не понять. Они никогда не осознавали двух фактов: во-первых, широкие массы не обладают достаточной способностью мыслить логически, и, во-вторых, в глазах большинства людей, даже если они способны признать истину, кратковременная конкретная выгода, которой можно воспользоваться немедленно, кажется более значимой, чем устойчивый больший выигрыш, который необходимо отложить. Большинство людей не имеют интеллектуальных способностей, необходимых для того, чтобы проникнуть в суть проблем — в конечном счете очень сложных — общественного сотрудничества, не говоря уже о том, что они не обладают силой воли, необходимой для того, чтобы переносить временные жертвы, которые требует любая деятельность в обществе. Лозунги интервенционизма и социализма, а особенно предложения по частичной экспроприации частной собственности всегда находили быстрое и восторженное одобрение масс, ожидавших от них прямой и немедленной выгоды.