Глава 9. ЧТО ТАКОЕ ПАРТИЗАНЩИНА, ИЛИ КАК ЯША ОХОТНИКОВ ОХРАНЯЛ ТОВАРИЩА СТАЛИНА
Большим счастьем для России было то, что в годы тяжелых испытаний ее возглавлял такой гений и непоколебимый полководец, как Иосиф Сталин.
Сталин был человеком необыкновенной энергии, эрудиции и несгибаемой воли, резким, жестким, беспощадным как в деле, так и в беседе, которому даже я, воспитанный в британском парламенте, не мог ничего противопоставить.
У. Черчилль
1
В 1927 году борьба между Сталиным и Троцким достигла высшего накала. Сталин создал аппарат власти и управления страной, Сталин опирался на этот аппарат. Троцкий своей славой базы создать не сумел, он опирался на былую славу, громкие лозунги и немногочисленные шайки приверженцев.
По существу, борьба шла не между двумя лидерами, но между двумя тенденциями развития социализма.
Троцкий был явным марксистом, он требовал социализма чисто марксистского, то есть казарменного. Троцкий требовал действовать так, как записано в Марксовом «Манифесте коммунистической партии»: создать трудовые армии. Троцкий требовал милитаризации труда. Труд должен был стать принудительным, главные рычаги и стимулы — приказы и наказания. Центральное требование марксизма: разделить людей на классы — на повелителей, которых никто не выбирает, и угнетенных. Именно этого и хотел Троцкий, он требовал открытого рабства: вы будете работать, я буду командовать.
Троцкий требовал полного закабаления народа в трудовые армии. Разница с крепостным правом в том, что мужик работал часть времени на помещика, часть времени — на себя, а в марксистско-троцкистских трудовых армиях замышлялся труд только на повелителей. Крепостной мог от помещика откупиться, а троцкисты такую возможность стремились не допустить путем полной отмены частной собственности и денег.
2
Итак, в 20-х годах в смертельной схватке сцепились две силы: сторонники рабовладельческого казарменного марксизма во главе с Троцким и сторонники более мягкого социализма во главе со Сталиным.
Понятно, что симпатии страны были на стороне Сталина. Кому хочется быть рабом марксистской трудовой армии и бездумно выполнять приказы надсмотрщиков, которых назначит Троцкий по своему хотению?
1927 год — десятая годовщина Октябрьского переворота. Кстати, именно в этот год был придуман и впервые использован термин «Великая Октябрьская социалистическая революция». До 1927 года события октября 1917 года официально именовались переворотом.
В преддверии десятой годовщины страсти накалялись. Шустрый Эйзенштейн снимал фильм про штурм Зимнего дворца, которого не было. Потом десятилетиями коммунисты во всем мире эйзенштейновскую туфту крутили вроде бы как кинохронику. Маяковский строчил поэму «Хорошо!». Троцкий доказывал, что это он все организовал и всех победил и теперь он-то и должен быть вождем. Во всех городах и селениях готовились торжества. Самое главное — на Красной площади: военный парад и грандиозная многомиллионная демонстрация. Должны были выступить и троцкисты. Сейчас мы знаем, что случилось в тот день. Но тогда можно было ожидать чего угодно, от уличных демонстраций воинствующих любителей Троцкого до покушения на вождей, от столкновений с хулиганствующими толпами троцкистов до государственного переворота.
Были приняты дополнительные меры безопасности — вождей охраняли не только их охранники, но и слушатели военных академий.
Для усиления охраны Сталина была выбрана лучшая военная академия страны — Военная академия им. Фрунзе. Начальник академии Эйдеман выбрал, тройку самых достойных. Среди них был Яков Охотников.
Дальше случилось вот что.
3
Если о преступлении расскажет преступник, то это будет одна история. А если расскажет потерпевший, то это будет совсем другая история. Чтобы меня не заподозрили в предвзятости, историю эту рассказываю не своими словами, а цитирую историков, которые всей душой любят Троцкого, любят бюрократию, которую насаждал Троцкий, любят трудовые армии, любят казармы и нары для всего населения страны, любят рабство.
Правда, сами они солдатами трудовых армий быть не желают.
Итак, книга «Измена родине» В. Рапопорта и Ю. Алексеева (С. 292): «Утром праздничного дня начальник Академии им. Фрунзе Р.П. Эйдеман вручил трем своим питомцам специальные пропуска и приказал немедля отправиться на задание. Слушатели — вместе с Охотниковым были отобраны Владимир Петенко и Аркадий Геллер — со всех ног кинулись на Красную площадь. На территорию Кремля они проникли беспрепятственно, но у деревянной калитки туннеля, ведущего на трибуну Мавзолея, вышла заминка. Охранник-грузин отказался их пропустить. Горячие парни, участники Гражданской, не спасовали перед наглостью чекиста. Они отшвырнули его, сломав при этом калитку, и бросились вперед. Через несколько секунд они были за спинами стоявших на трибуне. Охрана накинулась на новоприбывших. Вырвавшийся Охотников подскочил к Сталину, которого счел виновником этой провокационной неразберихи, и кулаком ударил его по затылку… Эйдеману удалось замять, это дело».
4
Начнем с Роберта Петровича Эйдемана.
Начальник Военной академии им. Фрунзе получил приказ вышестоящей инстанции выделить трех слушателей академии для выполнения ответственной задачи. Эйдеман был обязан не только выбрать действительно лучших, но и проинструктировать их: «Ребята, вам выпала почетная задача охранять человека, который возглавляет нашу страну. Так вы уж его не бейте. А если и будете бить, так хоть — в лицо: бить человека в затылок, тем более внезапно, — большая подлость», Заставь дурака Богу молиться, он и лоб расшибет. Охотникова послали охранять Сталина. Охотников так охранял Сталина, что расшиб ему затылок.
В рассказе Рапопорта и Алексеева не все сходится.
Во-первых, незадачливые охранники опоздали: вожди давно на трибуне, а они только бегут. Реакция кремлевской охраны понятна: обойдемся без вас, товарищи разгильдяи, приходить надо раньше.
Во-вторых, Рапопорт и Алексеев что-то путают. Причем — преднамеренно. Если бы за спиной Сталина была потасовка, то Сталин на шум и возню повернулся бы лицом. Но Охотников бил Сталина в затылок, то есть приблизился к Сталину незамеченным и нанес удар внезапно.
Ничего, кроме подлости и глупости, в этом поступке усмотреть невозможно. Допустим, что Яков Охотников был марксистом-троцкистом, он хотел всех людей загнать в трудовые армии, а самому быть рабовладельцем. Понятно, что Сталин этому мешал, и Охотников его за это ненавидел. В этом случае Охотников должен был против Сталина бороться. С оружием в руках. Но у Охотникова для этого нет ни ума, ни храбрости. Его ярость несостоявшегося рабовладельца воплощается в предательский удар кулаком в затылок. Для такого действия ума не надо. Нужно только слепое безумие.
5
Летом 1969 года в 145-м гвардейском учебном мотострелковом полку 66-й гвардейской учебной мотострелковой дивизии Прикарпатского военного округа — чрезвычайное происшествие: часовой убил человека, убил короткой очередью — две пули. Место действия — Западная Украина, Черновцы-25. Склады за городом, в Садгоре. Ситуация предельно простая: огромная территория военных складов, все обнесено колючей проволокой, ночь, фонарики качаются. Мимо — тропинка. Глухонемой решил не идти в обход, а сократить свой путь, срезать утолок. Поднырнул под колючую проволоку… Тут его и достала короткая очередь. Путь он себе сократил.
Немедленно нагрянули следователи военной прокуратуры, судебная экспертиза и прочие, кто в таких случаях незамедлительно появляется. Первый вопрос: сколько было всего выстрелов? Ответ: три. Ничего скрыть невозможно: у часового, как положено, было 60 патронов, осталось 57, а вот три стреляные гильзы. Извернуться невозможно: заступая в караул, мы получали особые караульные патроны. В отличие от обыкновенных, которые наша дивизия жгла миллионами, караульные патроны имели совершенно особую серию на донышках гильз, а сами гильзы были окрашены. Обыкновенные патроны мы тратили десятками тысяч ящиков, гильзы со Стороженецкого полигона вывозили самосвалами, но пропажа одного зелененького караульного патрона вскрывалась немедленно — их каждый день принимали и сдавали под расписку, и найти где-то на стороне такой патрончик было невозможно. Поэтому ни один случай стрельбы в караулах замять не выходило. Скрыть один, пусть даже случайный, выстрел в карауле не получалось.
С гильзами следователи разобрались сразу, и картина прояснилась. Еще надо найти пули. Из трех нашли две. Теперь главный вопрос: это те самые, которые прошили человека насквозь? Те самые. А есть ли на них нагар? Нагар есть. Все. После этого — деликатный момент распределения персональной ответственности и раздачи слонов.
Командир дивизии генерал-майор Нильга в приказе по дивизии объявляет благодарность начальнику караула и разводящему, который выставил часового на пост. Сам часовой получил то, о чем курсант учебной дивизии мечтать не имеет права, — благодарность командира дивизии и десять суток отпуска, не считая дороги домой и обратно.
А почему так?
6
А потому что часовой — лицо неприкосновенное.
Неприкосновенность часового заключается:
— в особой охране законом его прав и личного достоинства;
— в подчинении часового строго ограниченному кругу лиц: начальнику караула, помощнику начальника караула и своему разводящему;
— в обязанности всех лиц беспрекословно выполнять требования часового, определяемые его службой;
— в предоставлении ему права применять оружие в случаях, предусмотренных уставом.
Наш часовой действовал точно, правильно и решительно: «Стой, кто идет?», «Стой, стрелять буду!», предупредительный выстрел вверх, а после…
Следствию невозможно определить, были ли два предупредительных окрика. Но был ли предупредительный выстрел? Он был. Две пули прошили человека, и их найти легко: вот положение часового, вот положение трупа, по двум точкам определяют направление стрельбы и пули находят. А вот одну пулю не нашли. Это свидетельство того, что ее часовой послал вверх. Пуля по наклонной траектории могла подняться на километр и улететь весьма далеко. Ее не найдешь. Но вот вопрос: может быть, часовой сначала убил человека короткой очередью, а уж потом выстрелил в воздух? Именно для ответа на этот вопрос и были исследованы пули. Дело вот в чем. Подготовку взвода, заступающего в караул, проводит командир роты. Один из основных элементов подготовки — проверка состояния оружия: оно должно быть чистым. Далее прибывает командир взвода, который заступает начальником караула. Он сам лично проверяет готовность, в том числе и готовность оружия. Далее на разводе оружие проверяет заступающий дежурный по полку или дежурный по караулам. С грязным оружием вас в караул просто не пустят.
После убийства человека экспертиза проверяет пули. Первая пуля — чистая. Остальные — в нагаре.
Первая чистая пуля должна быть предупредительной. Она не должна прошить человека. Если одна из пуль, убивших человека, чистая, значит, солдат пойдет под трибунал.
Если же, как в нашем случае, все убившие человека пули несут на себе пороховой нагар, значит, им предшествовал предупредительный выстрел. Значит, солдат действовал правильно. Значит, его следует поощрить за бдительность, за решительность, за знание устава и точное соблюдение его требований.
Возражают: но ведь глухонемой не слышал и не мог слышать ни предупредительных криков часового, ни предупредительного выстрела. Правильно. Но была освещенная колючая проволока и надпись: «Стой! Запретная зона». Никаких оговорок, никаких скидок устав не делает ни слепым, ни глухим, ни пьяным, ни сумасшедшим. В том и состоит первая гарантия неприкосновенности часового, что закон особо защищает его личность и его действия, если эти действия соответствовали статьям Устава гарнизонной и караульной службы.
Во все времена часовой находился на особом положении, и не поверим тем, кто утверждает, что неприкосновенность часового введена у нас Артикулами Петра. Нет, неприкосновенность часового у нас признавалась и до Петра, и не только в традиции, но и в письменных уложениях.
А теперь вернемся в Москву 1927 года.
7
Что делать военнослужащему, которого командир отправил в вышестоящую инстанцию, все равно в какую — в Кремль или в штаб батальона, — а его туда не пустили? Все просто. Надо засвидетельствовать свое прибытие в заданное место в заданное время: я тут был, и именно в то время, в которое мне предписали тут быть. После этого надо связаться со своим командиром и доложить: приказ выполнить не могу, так как меня сюда не пускают. Вот и все: я сделал, что мне приказали, остальное от меня не зависит.
В нашей стране каждый день миллионы людей проходят на охраняемые объекты, и случается, что кого-то не пускают. Часто случается. Представим себе, что это нас вахтер не пустил на завод. Раз не пустил, значит, есть на то причина: пропуск не в полном порядке, или какое-то у него подозрение возникло, или в долгой цепочке подчиненности сбой где-то. Кто-то кого-то не предупредил, и ему просто не ведено нас пускать. И что же? Бросимся бить вахтеру морду? Выломаем дверь проходной и прорвемся силой? А еще давайте выследим министра соответствующей промышленности, подкрадемся и хрястнем его кулаком по загривку. Чтоб с копыт!
Рапопорт и Алексеев считают поведение кремлевского охранника наглостью. Раз Охотникова не пропустил, значит наглец. А кто он такой, этот Охотников? За какие заслуги его пропускать должны? Если у часового есть хоть малейшее сомнение, он обязан не пропустить. В сентябре 1941 года, когда решалась судьба Ленинграда, когда счет шел на часы и минуты, солдат-часовой не пропустил в штаб Ленинградского фронта прибывшего из Москвы нового командующего фронтом, члена Ставки ВГК генерала армии Г.К. Жукова. И часовой был прав. И будь Жуков хоть кем, имей любое звание, часовой все равно ему не подчинен и не имеет права выполнять ничьих приказов и распоряжений, кроме трех лиц: начальника караула, его помощника и своего разводящего. Подчеркиваю: своего. Другой разводящий из того же караула часовому приказать не имеет права. И что же должен был делать генерал армии Г.К. Жуков? Ломать дверь штаба фронта? Прорываться, оттолкнув часового? Это было бы нападением на пост, и часовой в этом случае был бы обязан Жукова пристрелить. Понятно, такого не случилось, ибо Жуков понимал, что часовой прав. Жуков понимал, что он не имеет власти над часовым. Даже имея по пять звезд в петлицах, все равно он часовому не указ. Даже имея в кармане бумагу, подписанную Сталиным, о том, что отныне он командует фронтом, все равно даже в штабе своего фронта Жуков не имел власти над часовым и на него не бросался.
8
Нападение на Сталина 7 ноября 1927 года показывает нам, до какой степени Сталин не дорожил своей жизнью, как мало внимания уделял своей безопасности. Любой сумасшедший мог беспрепятственно прорваться прямо на Мавзолей и бить его в затылок.
Яков Охотников явно не контролировал своих действий. Если бы в его руках оказался нож или пистолет, то случилось бы непоправимое. Нам трудно представить, что случилось бы с нашей страной, с Европой и миром, если бы Сталин был убит и его место заняли бы маньяки: Троцкий, Бухарин, Тухачевский и прочие. О том, что ждало Россию, мы можем судить по поведению того же Яши Охотникова: слушателя академии не пустили на Мавзолей — и сразу часовому в морду, а Сталина кулаком в затылок! Не разбираясь. Он по положению на сто этажей ниже Сталина, а если такой заберется повыше, что он себе позволять будет? И дружки у него такие же.
На крутых поворотах истории России почти всегда везло. В декабре 1825 года отупевшие от разврата и пьянства декабристы ринулись захватывать власть с кличем: первый нож на бояр и вельмож, второй нож — на попов и святош и, молитву творя, третий нож — на царя. И Русь звали к известному предмету. А уж у нас только позови. Любителей много найдется. Во Франции якобинцы шли к власти под лозунгом отмены смертной казни, но дорвались до власти и залили Францию кровью публично отрезаемых голов. И большевики шли к власти под лозунгом отмены смертной казни. А потом известно, что было. А декабристы шли к власти, провозгласив цель: отрежем головы царю, царской семье, купечеству, дворянству, духовенству. Если они еще до захвата власти объявляли о своем стремлении залить Россию кровью, то уж залили бы. Ну а там бы еще кое-кто под тот нож попал. Да и самим господам декабристам та же участь улыбалась. И не могло быть иначе. Каждый из них видел свой путь к счастью. Одни конституционную монархию учредить намеревались, только никак меж собой согласия не находили, кому монархом быть. Другие хотели республику, только и у них согласия в кадровом вопросе не было. Дорвавшись до власти, они бы неизбежно начали резать друг друга. Как резали якобинцы. Как резали большевики. Но в 1825 году России повезло, нашлись добрые люди, проявили гуманизм — шарахнули по одуревшим декабристам картечью, и те разбежались. Жаль, что в 1917 году не нашлось добрых людей по Ленину и Троцкому шрапнелью врезать… Не повезло нам на том повороте истории. А в 1927 году России, Европе и миру крупно повезло. В руках Охотникова не оказалось оружия. А ведь невозможно представить, что было бы, если бы Сталин был убит, если бы самое мягкое направление социализма было задавлено зверским марксизмом Троцкого, Бухарина, Тухачевского. Их власть затмила бы все, что нам известно о Гитлере и Пол Поте.
Но пронесло.
9
Происшествие на Красной площади показывает нам, как слабо была организована охрана Сталина. Охотников и его друзья отпихнули часового, сломали калитку и ринулись на охраняемый объект… Как такие действия квалифицировать? Нападение на пост. Это именно та ситуация, в которой часовой на посту не просто имеет право — он обязан применить оружие, причем без предупреждения. Нападение на часового, прорыв на охраняемый объект — это преступление.
Любой солдат-первогодка, заступая в караул через неделю после присяги, знает, что нападение на пост должно быть отбито силой оружия, что преступники, осмелившиеся на такое злодеяние, заслуживают смерти без суда и должны быть убиты на месте. Не имеет значения, что именно охраняет солдат: штаб полка или склад с сапогами. Если его выставили на пост, значит, тут есть что охранять, а далее он подчиняется уставу.
Как же получилось, что охранник на самом главном посту страны не перестрелял троих проходимцев, которые прорывались к высшему руководству страны? А если это иностранные наемники с задачей уничтожения правительства? А если это троцкистские террористы совершают государственный переворот? Кто же поставил такого болвана на пост? Кто его инструктировал? Ясно, что часовой заслуживает смерти, но кто готовил его? И кто за его спиной? Кому выгодно такое разгильдяйское отношение к несению караульной службы?
Ранее в списках расстрелянных мы видели людей, занимавших должность коменданта Кремля. Теперь-то мы понимаем, что их расстреляли вовсе не зря. Если они так относились к своим обязанностям, если проявляли преступную халатность, то учить их можно было только расстрелом.
10
Удивительно поведение начальника Военной академии им. Фрунзе товарища Эйдемана: ему удалось замять… Ах какой добрый! Не о Сталине речь, а о нападении на часового. Потому следовало построить академию, вывести на плац трех связанных мерзавцев. Эйдеман был обязан появиться перед строем на взмыленном вороном жеребце, рассказать академии о случившемся, вынести шашку из ножен и изрубить подлецов в капусту. Он должен был рассуждать так: пусть объявят мне выговор за превышение власти, но держать уголовных преступников, заслуживающих смерти, я в своей академии не буду. Круто? Да нет же. Охотников и такие, как он, другого языка не понимали. Часовой на посту перед ними ни в чем не виноват. А они ему — в морду! Не разбираясь. Часовой — государственный человек, которого особо охраняет закон. А им на закон плевать. Даже если часовой и не прав, любой, тем более военнослужащий, обязан требования часового выполнять. Разбираться с часовым никто тоже права не имеет — разбирайся с начальником караула. А от часового отойди немедленно, если он сказал, что не пустит, не отвлекай часового от выполнения его обязанностей. Да часовой и права не имеет ни с кем разговаривать: «Стой! Назад!» — и никаких лишних слов.
Охотников часового, который ни в чем не виноват, избивает. Охотников и на Сталина бросается, который тоже ни в чем не виноват: Сталин часового на пост не выставлял, и часовой в данной ситуации не подчинен даже и Сталину. Но невиновному Сталину — по шее.
Как же в этом случае разговаривать с уголовным и военным преступником Охотниковым, который виноват в нападении на пост ив нападении на верховного правителя страны?
Охотников лупит всех направо и налево, не разбираясь, вопросов не задавая. Чуть что — и в морду. Или в загривок. Так отчего же такого нельзя стукнуть, разобравшись с его гнусными преступлениями?
11
Во время Гражданской войны руководство страны боролось с явлением, которое называли партизанщиной. Я долго не мог понять, почему в этот термин вкладывают негативный смысл. Почему с партизанщиной надо бороться?
А ларчик просто открывается. Дело в том, что смысл слов у нас был искажен. У нас все называлось не своими именами. Не о партизанщине речь, а о бандитизме. Красная Армия вырастала из мелких и крупных банд, главари которых не хотели никому подчиняться. Привести их к послушанию, заставить повиноваться — вот задача, которую Сталин поставил перед собой и блистательно ее разрешил.
Яков Охотников и его два дружка — типичные представители разнузданной партизанщины, то есть бандитизма. Они — слушатели военной академии, но они не хотят учиться, они ничего не знают об армии, они не знают даже того, что должен знать любой солдат-первогодка, только что завершивший курс молодого бойца. Если это лучшие слушатели лучшей академии, то что собой представляют худшие? И чем занимается начальник академии? Он не занимается ничем. И зачем он такой нужен? И кому нужны выпускники такой академии?
1937 год — это борьба Сталина с бандитизмом и неповиновением в армии. Можете назвать это борьбой с партизанщиной.
До 1937 года Сталин не мог серьезно заняться этой проблемой. Было много других проблем. И пока Сталин не занялся лично наведением порядка в академиях, они попросту выпускали брак, штамповали полуграмотных и вовсе безграмотных командиров, для которых учеба в академии была просто отдыхом.
Говорят, что во время очищения истребили многих командиров с академическим образованием, а на их место пришли те, кто образования не имел. Правильно сказано. Но это академическое образование ничего не стоило. Слушатели Военной академии им. Фрунзе, которых готовил Тухачевский, затем Эйдеман, затем Корк, по уровню подготовки были на уровне Охотникова, а может быть, и еще ниже.
Таких не жалко.
12
Но при чем тут Тухачевский? При чем тут Якир?
А вот при чем.
Военная академия им. Фрунзе в те славные годы подчинялась непосредственно начальнику Штаба РККА Тухачевскому.
Эйдеман был обязан доложить о случившемся Тухачевскому. А Тухачевский был обязан разобраться и действовать.
Как непосредственный начальник, Тухачевский должен был задать вопросы. Много вопросов. Было нападение на часового. Чем оно завершилось? Какое наказание понесли преступники? Кто направил преступников в лучшую академию страны? Кто и почему выбрал именно их для выполнения ответственной правительственной задачи?
А что сделал Тухачевский? Он не сделал ничего. В подчиненных ему структурах творятся государственные и военные преступления, а он об этом не знает или не хочет знать. А при чем тут Якир?
Якир при том, что Яков Охотников был его адъютантом, самым близким человеком, исполнителем самых тайных поручений Якира. По рекомендации Якира Охотников и попал в академию.
И тут выстраивалась весьма странная цепочка фактов. Якир был ярым сталинцем. На словах. Даже слишком ярым.
А на деле… Близкий друг Якира, его доверенное лицо, комдив Шмидт публично оскорбляет Сталина, кроет его матом и обещает отрезать сталинские уши. Адъютант Якира, самое доверенное лицо, наносит Сталину внезапный удар кулаком в затылок. А как поведут себя подчиненные Якира в критической ситуации? Во время войны?
Нужно удивляться сталинской выдержке.
Сталин не требовал, чтобы Якова Охотникова наказали. Сталин просто смотрел на своих подчиненных и ждал их реакции на случившееся. А те не реагировали. Напали трое на часового — и ничего. Бывает. Кто-то стукнул Сталина по голове. Тоже бывает. Служи, Яша Охотников. Эйдеман, Якир, Тухачевский дело замяли. Эйдеман, Якир, Тухачевский сделали вид, что ничего не случилось.
Прошел год, все забылось.
Эйдеман, Якир, Тухачевский двинули Якова Охотникова на повышение. Хороший человек, погорячился однажды, с кем не бывает.
Сталин тоже молчал. Пока.
Но судьба Эйдемана, Якира и Тухачевского была решена. Они насаждали в армии бандитизм, а такие люди стране и армии были не нужны. Армию надо было очищать от этой грязи. Но в тот момент у Сталина еще не было возможности наводить в армии порядок.
Про Якова Охотникова товарищ Сталин вспомнил через восемь лет.